дом Рейсена Ван Тохха

(NPC) Мальчишки были такими жалкими, такими зарёванными и неподдельно перепуганными (непонятно только за что больше: за Ван Тохха или за свои попки!), так искренне и трогательно просили прощения, что старик, довольно быстро оправившись с помощью капель, просто махнул рукой.
- Нет, ну что мне с вами делать? Нет, вот скажите мне, скажите?! Выпороть вас всех?! Нет, тогда уж только Хохотушку и Плутишку, потому что с Хэа спроса нет - он впервые пошел на дело, но Синди спёр табакерку, а ты, Джекки, как ставрщший в группе, отвечал на них всех!
Мальчики боязливо попятились, хотя и отлично понимали, что если Вн Тохх решит их выпороть, никуда они не денуться.
- Оставить на три дня без обеда?! Поставить коленями на горох и острые бутылочные осколки?! О, нет! Я придумал - я вас посажу в котел и сварю из вас суп, чтобы вы кипели и бурлили! - при этом Ван Тохх скорчил такую потешную физиономию, что Синди рассмеялся первым, понимая, что старик уже простил их и просто шутит. За ним рассмеялся Джекки, и последним, робко захихикал Хэа.
- Ох, вы мои милые мышки-воришки! - Ван Тохх протянул руки, раскрыл объятия и в них, как птички в скворечник, нырнули одновременно трое мальчиков, лащась к старику и умильно улыбаясь. - Воробушки малые! Ох, ох, тискайтесь, как котята к маме-кошке под теплое брюшко... ох... надо, ох надо вас высечь за такое, чтобы крепко-накрепко запомнили, но не буду, вам и так досталось, бедняжечки мои... Ладно, живите непоротыми, пока я добрый, но и без наказания не останетесь! Сегодня вы втроем будете мне помогать делать обед, что-то я себя плохо чувствую, перенервничал из-за вас, обормотиков! Так, Хэа - ко мне в комнату, все там прибрать. Джекки - разгружай корзину и все остальное в кухонный шкаф, Синди - на чистку лука и картошки. Всем понятно? По местам, я засекаю время! - и Ван Тоххх вынул из кармана дешевые посеребренные часы...

Мальчишки разбежались все по местам, выполняя назначенную работу. Джекки к корзине, Сидни за картошку, а Хэа схватил все раскиданные бутылочки и скляночки с лекарством, что валялись на столе, захватив полку под мышку направился в комнату Ван Тохха.
Окинув взглядом всю комнату, Хэа положил на тумбочку у кровати все скляночки, затем выбежал из комнаты, через пять секунд вернулся уже с молотком. Хэа прибил полку на место, потом расставил на нее скляночки .
Из канцелярской конторки торчали бумаги, открыв крышку Избранный разложил бумажки, и все канцелярские принадлежности, протерев везде пыль. Развороченную койку Хэа перестелил заново. Подмел пол. Небольшое зеркало весело недалеко от конторки, Хэа протер зеркало, отражение стало четче.
Мальчик уже прибрал все комнату и остановился перед ним, смотря на свое отражение.

(NPC) Внезапно зеркало замутилось снова, причем так густо, словно в комнате пахнуло морозом.
Ничего не поняв, Хэа пожал плечами и принялся протирать его еще раз, а когда закончил - отшатнулся и прикрыл рот рукой, чтобы не закричать от ужаса!
Из зазеркалья на него глядело вовсе не отражение мальчика, а расцвеченный всеми оттенками серого призрак, одетый в богатую ливрею, сотканную из тумана, как, впрочем, и он сам.
Несколько секунд они рассматривали друг друга, а потом уста призрачного лакея разомкнулись и он прошептал голосом, раздающимся прямо в голове у Хэа:
- Маленький Избранный, не бойся меня, я не причиню тебе вреда. Я - добрый и несчастный призрак, при свете призрачном луны и фонарей осужденный злою силою бродить по земле. Послушай меня: направься в особняк советника старого барона Мортиса по имени Астаногор. Не угрозой пусть звучат мои слова, а всего лишь предложением, сделанным для твоего добра и от души. Приходи, мы ждем тебя, мальчик...
Дух замолчал и посмотрел через тонкую гладь зеркала на Хэа...

Мальчик даже опешал от неожиданности. Потом он медленно убрал руку ото рта.
- Ты.. ты сказал он советник? Советник кого: Магатниона или Ашкара?
Заметив, что тряпка для вытирания пыли валяется на полу, а он и не заполмнил в какой момент ее выронил, Хэа поднял с пола выпавшую из рук тряпку и положил еще на тумбочку.
- И почему... почему я должен к нему идти? Я его совершенно не знаю.

(NPC) - Потому, о Маленький Избранный, что такова его просьба к тебе. - Прошелестел призрак. - Не приказ, не наставление, не угроза, а именно просьба. Он, как и я, не причинит тебе никакого зла. Он просит тебя прийти. Сам посуди, может ли кто-то в Мортисе желдать зла самому Избранному!? Тайной тропой зазеркалья я тебя перенесу в особняк, лишь когда ты дашь совершенно добровольное согласие и в урочный час. Подумай об этом, подумай, реши и дай мне знать, призвав Пегнла Дрофу у этого зеркала, когда будешь совершенно один в этой комнате... Моё время в мире живых на исходе, я удаляюсь... не забудь о словах Пенгла Дрофы...
Дух снова внимательно посмотрел через тонкую гладь зеркала на Хэа, потом медленно растворился в своем же тумане. Стекло стало чистым и оттуда на мальчика смотрел уже он сам, растерянный и тревожный...

- Хорошо . . . - чуть слышно ответил Хэа, и ответ был скорее себе нежели удалившемуся призраку, затем парнишка повторил пару раз имя призрака, чтобы запомнить.
Мальчик подошел к табуретки и убрал с нее тряпку, портившую весь вид хорошо убранной комнаты.
"Говорил так, словно его судьба зависит от моего решения, однако не настаивал на моем согласие". - думал всё про призрака мальчик.
Избранный забрал молоток, метлу и вышел из комнаты, направился к остальным, и попутно кладя вещи на свои места.
"Интересно сколько еще народу знает, что я Избранный? - подумав усмехнулся Хэа, но потом вид его стал серьезен, - надеюсь что немного, а то из этого ничего хорошего не выйдет".
Мальчик зашел в кухню, где сидел на стуле Ван Тохх, а Сидни уже доваривал обед. Хэа подошел к Ван Тохху, чтобы сказать, что он уже убрал комнату, но увидел, что старик задремал за столом, а старые механические часы лежашие перед ним монотонно тикали.
Тихо подойдя к Сидни, Хэа шепотом стал разговаривать с ним:
- Ну как ты тут? Я уже убрался, а ты? Может помочь? Старик так перенервничал, что вырубился, а время все идет.

- Ох, это ты, желторотик... - обрадовался Синди, как раз закончив чистить картошку и лук, отчего по лицу мальчика текли слезки. - Я тоже закончил... - он отложил нож и ссыпал начищенное в казан с водой, подвешенный над огнем очага. - Круто же мы вляпались с этой чародейской говнючкой, а? Не, теперь будем грабить только у нормальных людей и мелкой нежити...
Синди снова засмеялся и хлопнул по плечу Хэа.
- А, наш главный кармандёр уже смеется! - неложиданно подойдя сзади ко всей честной компании, обнял дружков за плечи Джекки. - Выше носы, пацаны! Все хорошо, но надо смотреть в оба, а у нас - в шесть глаз! Кстати, если хотите знать, Ван Тохх-то нам клубники купил!
- Не врешь?! Именно НАМ?! - воскликнул Синди, за что тут же получил подзатыльник.
- Тихо ты! Ван Тохха разбудишь! Пусть поспит старик... конечно, не только нам, всем, но главное - клубника! Ням-нямка! Обожаю! - и Джекки скорчил такую рожицу, что мальчики невольно расммеялись...

(NPC) Дрихэн неторопливо шел к дому Ван Тохха, на ходу помахивая тонкой тросточкой из бамбука. Был он одет в модные у мелкой уголовщины сапоги-гармошки, штаны с напуском, потертый, цвета болотной тины сюртучок и яркую, "режущую" глаза зеленую рубашку. На бритой голове Дрихэна ютилась крохотная кепочка с узким козырьком и пуговицей в середине.
Он шел не оглядываясь по сторнам, точно зная куда идет, по дороге нарочно задевая прохожих, дразнил собак, насколько раз сбивал с заборов кошек и костноязычно-обидно матерился с их хозяйками. Но когда на помощь разобиженным женам выходили мужчины, Дрихэн сразу отступавл, трусливо поджимался и немедленно убегал...
Вот и дом Ван Тохха. Стучаться и предупреждать о себе, лысый не любил. Он открыл ногою дверь, отпихнул ладонью в лицо выплывшего навстречу сонного мальчика, обругал его, и поднялся наверх с таким видом, будто бы всё здесь принадлежит ему одному!

(NPC) Тем временем начали подходить остальные мальчики, посланные на "дело". Как обычно, они обменивались шутками, егозили, пихались, шумно гоготали и требовали обеда.
Очнувшися Ван Тохх привечал каждого, гладил по головке, иногда целовал в лобик, иногда отвешивал подзатыльник или крепкий шлепок по попе, отгоняя от пахучего котла на огне.
Вскоре, старик вынес из полуразрушенной печи казан, полный жарким с картошкой и луком. Мальчики тут же расселись, достали свои оловянные ложки и принялись ими весело стучать по столу, прося разливать поскорее. Каждый получил свою порцию, а после неё - обещание Ван Тохха "еще кое-что очень вкусненькое"...
- Но, сначала как всегда, дело, потом все остальное, мои крошки! - ответил Ван Тохх, усаживаясь кушать вместе со всеми. А как поел, приказал Синди (наверное в виде наказания) собрать и помыть посуду, после чего сел принимать от своих воришек сегодняшний "улов". - Потом я вас всех угощу кое-чем... да, кое-чем...

(NPC) В этот момент раздался властный стук в дверь, и, не дожидаясь ответа, в комнату под самой крышей вошел Дрихэн.
- Легкомысленнейший у вас дом, минхерц Ван Тохх, - протянул он своим тонким, писклявым голосом. - Меня никто не встретил, никто не обласкал при входе, не подал чашку горячего чая с лимоном, некому даже было подать визитку! Ай-яй-яй! Разве вы меня не жали, субчики?
Дрихэн скалился, в то время, как Ван Тохх, сжав зубы, люто смотрел на него, а мальчики и вовсе стушевались, погрустнели, как перед неизбежной и очень противной процедурой, затосковали. На их лицах было написано отвращение пополам с ужасом перед этим наглым лысым уродцем...

- Проходи, раз уж пришел, - проскрипел, не разжимая зубов Ван Тохх. - Только лишней еды у нас здесь нет, так и знай! - и старик сразу вскочил, вроде бы уступая гостю свое место, а на самом деле для того чтобы спрятать казан с остатками жаркого подальше.

- Это для твоей голоштанной оравы нет, - ответил Дрихэн, подскакивая к Ван Тохху и чуть не силой отнимая у него казан - а такого ничтожества, как я, и голая кость - целый пир. Нам, шака-людям, не к лицу привередничать.
Отняв все-таки жаркое, Дрихэн, очень довольный собой, уселся за стол и с бульканьем, порыгивая и причмокивая, доел его прямо изнути, действуя голыми руками и всякий раз облизывая пальцы.
Ван Тохх скривился от отвращения, но поделать ничего не мог. Гостей вооюбще не гонят вон, а уж подобного гнать - просто опасно...
- Благодарю за угощенье, - сказал лысый, облизываясь и громко отрыгивая. - Вот всякий раз как не приду к тебе, старик, не устаю восхищаться: какие у тебя красивые детишки! Смотри, какие они славненькие... Глазенки умные, щечки розовенькие, кожица нежная, точненные фигурки, худенькие, крепкие ножки, попочки – как персики… - расписывал Дрихэн мальчиков, сверкая маслянистыми глазами. - А ведь они еще так малы!
Он знал не хуже всякого другого, что нет ничего опаснее, чем хвалить детей в глаза, и с удовольствием наблюдал, как смущенный Ван Тохх отплевывается, отгоняя нечистого.
Сам же Дрихэн некоторое время помолчал, радуясь тому, что накликал на других беду, а потом сказал слащавым, мучительно тягучим голоском, в котром слышалась угроза:
- Завтра - полнолуние, минхерц! Пришло время платить дань, как всегда. Надеюсь, ты не забыл этого? Или, как в тот раз, прислать к тебе кое-кого, чтобы напомнить!?

Ван Тохх беседовал с Дрихэном, а тот ел да так отвратительно, что свинья по сравнению с ним сама галантность.
Хэа не мог больше смотреть на это, при одном только взгляде, его собственный обед уже просился обратно. Он потихоньку, стараясь более незаметно, вылез из-за стола и пошел подальше, к Сидни.
Мальчишка в поте лица мыл за всеми грязные тарелки, что-то бурчал себе под нос. Хэа взял чистую тряпку, что аккуратно была сложена на столе, и вытирая чистые мокрые тарелки, стал убирать их в небольшой, старенький и немного покосившийся деревянный кухонный шкаф.
- Что это за гость такой выискался? Даже не знаю кто может есть хуже его. Видно его тут все на дух не переваривают, Ван Тохха вот как перекосило. - спросил он к Сидни, решив выяснить все о пришедшем...

- А, желторотик... помочь пришел? Спасибки... - устало промямлил Синди, казалось, в миг растеряв свою обычную веселость. Он мыл тарелки, но мысли мальчтка были далеко от того, что делали руки... - Ты что-то спросил?
Хэа повторил вопрос, после чего "Хохотушка" скривился, словно в предчувствии смертельнейшей тоски, еще больше, помолчал и потом шепотом произнес:
- Ты прав, желоторотик. И здесь и вообще везде Дрихэна очень не любят. Его боятся...
- Его боятся? Но почему?
- Об этом нельзя говорить. Даже один на один, а уж особенно с Ван Тоххом, тот просто звереет от одного слова "Дрихэн", потому что боится больше всех... Да и чего там говорить об этом. Скоро сам узнаешь.
- Но чего он боится? Чего все боятся? Он же такой плюгавый, такой мелкий. Его пальцем придави, как вонючего клопа - и всё!
- Тихо ты! - все так же шепотом набросился на Хэа Синди, чуть ли не зажав ему рот мыльной ладонью. - А то он... А то он тебя...

- Как там посуда? Уже помыта? - спросил Ван Тохх, явившись бесшумно, но, как показалось Хэа, не случайно. - И даже в шкаф сложена? И вытерта?! Вот и молодец, "Хохотушка", молодец. Ступай, крошка, ступай...
Старик мягко выпроводил Синди, а сам тут же обнял Хэа за плечи и горячо зашептал:
- Сейчас иди ко мне в комнату и никуда оттуда не выходи! Слышишь?! НИ-КУ-ДА! Пока я сам не приду. Ничего там не трогай, ни на чей голос не отзывайся, только на мой, понятно? Всё понял?! Тогда иди, и не спрашивай меня ни о чем! Ни о чем! Всё, иди!... - и Ван Тохх, поцеловав Хэа в лобик, подтолкнул его в сторону своей комнаты...

Хэа послушно пошел в комнату Ван Тохха. Зайдя в комнатушку он закрыл за собой дверь.
- И что же у них там происходит? И что самое интересное никто толком объяснить не может про этого Дрихэна, даже с глазу на глаз, будто он сквозь стены слышит...
Мальчик прошел по комнате. Не зная и сам по чему, он взглянул в зеркало (ведь заведомо он знал, что там не увидит своего собеседника, пока его не позовет ), и увидев лишь свое отражение, подмигнул себе, затем направился к стулу. Хэа уселся на стул, стоящий перед канцелярской конторкой, и долго уставившись на нее, парень думал, потутно прислушиваясь ко звукам внизу, где остались все, но так и ничего не слышал.
Смотреть на конторку было скучно. Хэа развернул стул на сто восемьдесят градусов, и уселся откинувшись на спинку стула, и вытянув ноги перед собой. Запрокинув голову он увидел небольшое пыльное окошко, через которое было, хоть плохо, но видно как проплывают облака, а иногда пролетают птицы...

(NPC) Долгое время Хэа ничего не слышал, кроме невнятного говора, - гортанного, полного придыхания и шипящих звуков жаргона, - доносившегося из общей комнаты. Но мало-помалу голоса Ван Тохха и Дрихэна становились все громче, и наконец
мальчик уловил вполне различимую ругань, исходившую из уст обоих. Причем, Ван Тохх явно наступал на "собеседника", а Дрихэн трусливо отгавкивался:
- Нет, нет и нет! Это моё ПОСЛЕДНЕЕ слово! И довольно об этом! Слышишь, падаль и поедатель падали!?
- Заткнись, старый змий! Заткнись, добром прошу! Иначе...
- Иначе - что? Донесешь старой карге Маго? Иди-иди, попинай свою мать, окаянную суку, что тобой ощенилась! Вон отсюда, кабыздох! Вон! Убирайся к своей госпоже! Довольно ты нагадил сегодня!
- Я уйду, - яростно прохрипел Дрихэн. - Но ты, козлобородый вонючий педрилла, сейчас у меня отведаешь клыка! Получай! Получай!
Внезапно раздался злобный, отрывистый, заунывный рев Ван Тохха, потом - страшный взрыв ругательств, стол и скамьи с грохотом опрокинулись, звякнула сталь клинков, кто-то из мальчиков вскрикнул от ужаса, и через несколько минут Хэа увидел Дрихэна, со всех ног бегущего от двери ихнего дома по улице; по его лысине стекала кровь, а ноги и руки так и норовили поставить хозяина на четвереньки.
Ван Тохх гнался за ним, высоко поднял над головой кочергу. Старик изрыгал ругательства, казалось, мешая три языка одновременно, но, пробежав немного, замахнулся и хотел нанести убегающему еще один, самый страшный, удар, но промахнулся. Кочерга звякнула по земле и выпала из старческих рук.
На этом битва кончилась. Ван Тохх стоял и смотрел вслед удирающему Дрихэну, как помешанный. Затем несколько раз провел рукой по глазам и вернулся в дом.
- Мальчики! Джекки! Синди, Ральф! - заорал он с порога. - Налейте мне джинна! - Он слегка пошатнулся и оперся рукой о стену.
- О, Боже! Ты ранен? - воскликнул голос Джекки.
- Я просил джинна! - повторил старик. - Ради Басса Спящего и Наймулунны Зоркой, джинна!!!
Кто-то побежал за выпивкой, но от волнения бил посуду, а потом Хэа услышал, как в комнате что-то грузно грохнулось на пол... Тут же раздались крики мальчиков...

Хэа больше не мог сидеть в комнате, тем более что внизу такая суматоха. Мальчишка вскочил со стула и побежал вниз. Сначала он забежал, где билась посуда. Увидев как другой мальчик судорожно шарит по полкам, ненарочно смахивая посуду, стоящую у края, на полу уже валялись разбитые три разбитые чашки и пару тарелок.
- Ральф, что же ты делаешь? Всю посуду хочешь расколошматить ? - останавливал его Хэа, умудряясь поймать глиняный горшочек практически у самого пола. - Что ты ищешь ?
- Джинн! Ван Тохх просил принести ему джинну, а я найти не могу, - с нервозностью в голосе отвечал Ральф.
- Да он не тут... - Хэа залез в тумбочку и, полазив там рукой, вытащил литровую бутылку с джинном, которого там было уже чуть меньше половины.
- А где Ван Тохх?
- Он в общей комнате с остальными мальчишками, похоже он ранен...
- Ранен? Что же ты молчал все это время? - Хэа рванул со всех ног в общую комнату.
В общей комнате Избранный увидел мальчишек. Они стояли полукругом около стола и спорили. Хэа бросился в толпу (он понял, что мальчишки просто обступили Ван Тохха, который валялся на полу)
- Да пропусти же меня... - пробираясь к Ван Тохху, Хэа уже видел как над стариком сидел Джекки.
- Джекки, Джеки как он?

(NPC) Джекки ответил не сразу. Он держал Ван Тохха за руку, щупая пульс, но в волнении никак не мог его найти. Мальчик то прикладывал ладонь ко лбу старика, то мял ему грудь и дул на лицо, словом, делал, что только мог...
- О, слава Бассу, ты принес джинн! Дай сюда! - вырвав стакан из рук Хэа, Джекки попросил двух мальчиков помочь ему, и вместе они приподняли голову Ван Тохха, аккуратно удерживая ее. Старый вор едва дышал, глаза его были закрыты, лицо - белее мела... Джекки попытался влить ему в рот джинн, но челюсти Ван Тохха были сжаты, как железный капкан.
- Дайте нож! - распорядился Джекки, после чего, действуя им, словно рычагом, раскрыл челюсти, как раскрывают раковину устрицы. Тут же в рот старика хлынул джинн, затем еще один стакан, принесенный уже Ральфом.

Это помогло. Ван Тохх внезапно выплюнул большой сгусток черной крови, воняющей джинном, потом разразился долгим, надрывным кашлем и задышал очень громко и тяжко.
- Отойдите все! Ну, отойдите же! - закричал Синди, размахивая руками. - Ему нужен воздух! Не толпитесь, пацаны, ну же! Отойдите!
Все немедленно расступились, поняв, что "Хохотушка" прав.
Потом кто-то, - Хэа так и не раглядел точно, но, по его мнению, это был негритенок Муши, - выскочил из комнаты и понесся вниз по лестнице, громко топая своими плоскостопыми ногами.

Очень скоро он вернулся с какой-то очень бледной старушкой в очках дешевейшей железной оправы, которая не теряя времени на приветствия и прочие "выкрутасы" этикета, быстро просеменила к Ван Тохху, задрала на нем верхнюю одежду и осмотрела раны. Их было две и обе - начинающиеся с тонкой царапины и кончающиеся дырой с рваными краями, - шли наискось ниже ребер, словно стремясь встретится друг с другом в пупке. Попросту говоря, кожа Ван Тохха была вспорота.
- Все ясно. Он - покойник. Он еще жив, но уже мертв. Его ничем не спасти... - произнесла старушка тихо и печально. - Хотя... может быть, это... - Она села на корточки, достала из-за пазухи небольшой кошель, вынула оттуда несколько коробочек и крохотную подушечку, утыканную иголками, как ежик. Подумала, померила что-то пальцами, поплевала на раны и, сложив все обратно, поднялась с колен.
- А ну, парни, давайте, не стойте столбами! - прикрикнула она на мальчиков. - Кто посильнее - возьмите Рейсси, несите в его комнату. С кровати все уберите, постелите там чистые простыни, если есть. Ну, взяли! Подняли! Разом. Вот так, - руководила она шестеркой мальчиков, поднявших тело старика. - Осторожнее, ироды! Понесли! Осторожнее же, говорю! Так, остальные - дайте мне туда побольше света, тазик, чистую воду и тряпки какие найдете, самые чистые. И вымойте пол, тут натекло море крови. Потом - не мешайте, не шумите, сядьте, займитесь чем-нибуль своим... Ах, Рейсси, Рейсси... - и, то причитая над Ван Тоххом, то покрикивая на мальчиков, старушка ушла в его комнату...

Благодаря четким указаниям старухи, все действия стали слаженными и быстрыми.
Мальчики быстро перестелили кровать чистым постельным бельем, аккуратно уложили Ван Тохха, принесли тазик и поставив его на тумбочку, налили в него воды, разорвали чистую простыню на тряпки. Когда все было сделано, что могли сделать мальчики, они ушли, чтоб не мешать, оставив старуху с раненым Ван Тоххом в комнате.
Ребята спустились вниз и стали прибирать общую комнату, лестницу от крови, приводили все в порядок, чтобы хоть как-то отвлечься от мысли о случившимся. Когда все было убрано и вымыто, они разбрелись кто куда, кто-то ушел бродить по улице не в силах сидеть просто так, кто-то забился в угол и тихо хныкал. Хэа сидел на скамейке опустив голову, а в голове у него то и дело крутилась фраза старухи:
- Все ясно. Он - покойник. Он еще жив, но уже мертв....
Прошло много времени.

Вдруг наверху скрипнула дверь, на лестнице показалась старуха, уставшая, в запятнанной кровью одежде. Мальчишки сразу подскочили к ней узнать новости.
- Все решиться в последующие двенадцать часов, я сделала все что смогла, - подытоживала она, вытирая пот со лба рукой с окровавленным манжетой, и поправляя очки. - Выживет он или нет, на это воля Басса. Теперь ему нужен покой, да и мне надо отдохнуть, немолода я уже.
А вы чтоб через каждый час заглядывали к нему и проверяли все ли в порядке (сидеть вам там не стоит, а вот быть по близости обязательно ), и если что сразу говорите мне. - Она устало побрела к себе.
Через четыре часа настал черед Хэа идти проверять как там Ван Тохх.
Хэа подошел к кровати и посмотрел на лицо старика, оно было бледное, как у покойника и страдающим. Сердце мальчика так и сжалось. Хэа смочил головную повязку в холодной воде и положил обратно на лоб Ван Тохха. Избранный тяжело вздохнул и собирался уже уходить, как вдруг увидел, что старик приоткрыл глаза...

- Я за ним. - Коротко сказал своему соратнику тайный наблюдатель. Последний в ответ только кивнул.
Спрыгнув с крыши, ассассин негласно объявил о начале своей охоты на Дрихэна. Цель передвигалась быстро, но от цепкого глаза преследователя ей было не убежать. Тот словно тень прыгал с крыши на крышу, со стены на стену, с балкона на балкон, вдигаясь бесшумно и скоро.

(NPC) Ван Тохх умирал... Он знал это, и, вопреки ожиданиям, принимал свою кончину мужественно: без слез, без истерик, без судорожного хватания окоченевшими пальцами за жизнь, без проклятий и воплей. В его голове клубилась густая, багровая тьма, а израненное проклятым Дрихэном тело сочилось гнилой слизью из заштопанных старушкой разрезов. Ван Тохх хотел умереть. Угасающим сознанием он неожиданно поймал себя на этой мысли, простой и совершенно осознанной. Он хотел умереть, без мучений и тревог совести. И хотя первое было вне его власти, со вторым он надеялся справиться.
Поэтому, скорее почувствовав, чем увидев, что Хэа хочет уйти, старик собрал все свои силы (он сам удивился, насколько их все еще много: весьма странное состояние - быть одновременно очень слабым и очень возбужденным!) и приоткрыл глаза...
- Малыш... малыш... - выдавил он из себя, и из уголка рта по бороде потекла полоса слюны. - Подойди ко мне, не бойся...
Хэа подошел, тем не менее боязливо, и жалостливо посмотрел на умирающего старика.
- Хэа... Дружочек... ты, Джекки и Синди - вы втроем здесь чего-нибудь стоите'. И ты знаешь, - превозмогая боль, продолжал жалобно хрипеть Ван Тохх, крепко вцепившись в руку мальчика. - Я мало тебя знал, но Басс тому свиделетель, я всегда был добр к тебе... Видишь, друг, мне очень плохо, я - на исходе и всеми покинут!.. Посмотри, как дрожат мои руки... холодеют ноги, мерещится всякая нечисть по углам... Но с этим ничего уже не поделаешь...
С этими словами Ван Тохх стал медленно приподниматься, схватив мальчика за плечо с такой силой, что Хэа чуть не закричал от боли. Тяжело, как колоды, опустились его ноги на пол. После того как старик сел на кровати, он долго не мог выговорить ни слова, но наконец еле слышно произнес:
- Добил... добил меня окаянный Дрихэн... у, шакалья морда! Никогда не думал, что вот так придется умирать... В ушах грохот, вся спина в поту... или в крови, черт ее знает... Не надо смотреть, лучше помоги мне лечь обратно...
Но прежде чем Хэа протянул к нему руки, Ван Тохх снова упал в постель и некоторое время лежал молча.
Внезапно он произнес очень ясно и отчетливо:
- Хэа, я хочу, чтобы ты меня слушал. Ты будешь меня слушать?..

Хэа помог Ван Тохху лечь как можно тише, резкие движения щас были нежелательны, раны могли в любой момент открыться, и тогда малейшая надежда на выздоровление старика, что была у всех, точно исчезнет.
- Буду, конечно, буду... - наклонившись у изголовья умирающего обеспокоенно отвечал Хэа. - Вы только лежите, вам поправляться надо, а вы тратите силы понапрасну, вскакивая с кровати, вот, когда поправитесь...
Хэа не мог, вернее не хотел осознавать, что старик умирает.
Вид у мальчика был растерянный, он не знал, что сделать, чтобы хоть как-то облегчить боль и мучения Ван Тохха...

(NPC) Но прежде чем начать говорить, Ван Тохх протянул к мальчику руку, сжал его ладонь и жестом попросил сесть на постель, рядом с ним. Некоторое время старик лежал молча, потом, сиплым, словно полузадушенным голосом сказал:
- Хэа, малыш... милый малыш... добрый малыш... ты видел сегодня того негодяя, что распорол мне бока?
- Конечно, видел его, проклятого...
- Да, он проклят был еще до рождения... до того, как выполз из нутра своей матери-суки, - продолжил Ван Тохх. - Он очень страшный, подлый и злой нелюдь, но та, кто послала его - еще хуже и страшнее! Слушай меня, Хэа: если мне не удастся выкарабкаться, и душа моя слетит в бездну по ту сторону земли, тогда немедленно уходи отсюда. Никого с собой не бери, ни Джекки, ни Синди, никого! Знай, малыш, они охотятся за тобой. Как только я умру, садись на коня... или так, пеши, пеши еще лучше... и скачи, беги, мчись во весь дух...
- Но от кого мне бежать? Кто за мной охотится? Кто та, что прислала Дрихэна? - недоуменно спросил Хэа, более чем отчетливо понимая, что Ван Тохх не бредит, настолько тверд и уверен был его голос, несмотря на слабость и душащие интонации.
- Теперь уж мне все равно... Я расскажу, если только хватит сил. Но сначала дослушай. Скачи или беги в то место, откуда ты пришел к нам, найди друзей. тех, кто за тобой присматривает, дойди до самого Магатриона, если надо, но скажи им, чтобы они собрали всех, кого могут, и накрыли всю банду окаянной старой шлюхи Маго, всех до одиного, сколько их там есть в ее особняке! Особенно доктора, да, доктора, его первого хватайте. Мавэтрош не должен уйти, не упустите его, а лучше - пусть сразу убьют! Он недостоин жить ни среди людей, ни среди нежити, его остерегайся больше всего...
Ван Тохх закашлялся и надолго замолчал, лишь стискивая ладонь мальчика. Потом снова заговорил, брызгая слюной пополам с кровью от спешки.
- Теперь - о самом главном. Я не хочу покинуть этот мир с камнем на совести. На мне много грехов, но, может быть. этим признанием и спасением тебя, малыш, я заслужу прощение... Слушай, я хочу тебя предостеречь. Ты должен знать...
Кашель снова прервал его речь.
- На окраине столицы есть особняк, богатый и красивый, но лучше попасть в самую гущу копошащихся в огненной яме бесов, чем туда! Там живет старая ведьма, проклятая Маго Троктомортон. Кадое третье полнолуние она должна принести в жертву мальчика, чтобы он умер вместо неё...
- Вместо неё?!?
- Вместо неё! У ней что-то вроде договора с этим... с королем Бэтрезэна, а может и с самим дьяволом о принесении в жертву мальчика. Да не какого-нибудь, а особого мальчика, выбираемого шака-людьми по приметам, которые им сообщает Маго. В обмен она получает жизнь, красоту и колдовскую силу. Порождения проклятого доктора Мавэтроша, такие, как этот Дрихэн, расходятся по всему Мортис и выискивают мальчиков там, где могут, а прежде всего - у бедных и среди ворья, как мы. Много раз я отправлял с ним выбранного им мальчика... ни один не вернулся. Я узнал правду, и с тех пор Дрихэн иеня возненавидел, а на этот раз - убил, потому что...
- Он выбрал меня?.. - шепотом продолжил Хэа, прикрыв рот ладошкой.
- Потому что он выбрал тебя, - подтвердил Ван Тохх. - Запомни накрепко, и передай своим покровителям: каждое третье полнолуние Маго должна принести в жертву мальчика или погибнет сама лютой смертью. Всё остальное время она неуязвима!
- Понимаю... но как... я ведь...
- Смерть приходит... Вот она, стоит у кровати, в ногах, вся в черном, с косой, и ждет... Я ухожу, малыш. Ты ничего плохого не думай... На старческую смерть всегда противно смотреть... Не думай обо мне плохо...
Внезапно Ван Тохх порозовел лицом, и осовело повел глазами в разные стороны, словно только что проснулся. В начавшемся предсмертном бреду он решил, что всего-навсего перепил и должен намедленно встать...
- Это просто слабость... Подумаешь - лишняя кружечка джинна! А теперь я отдохнул немного и должен вставать... Вот сейчас встану, и пойду пописсаю, а потом... ох, я и забыл - надо же покормить мальчиков... колбаску им поджарить... со-сис-ки... со... - И вскочил на ноги, но сейчас же покачнулся, схватился за горло, захрипел... Так Ван Тохх стоял, пошатываясь, несколько минут, потом с каким-то странным звуком, исходящим, наверное, из самого нутра, со тяжестью грохнулся на пол... под ним разлилась лужа черной крови.
Ван Тохх умер...

- Нет... нет, лежи... лежи! Тебе нельзя вставать... лежи... - Хэа изо всех сил пытался уложить Ван Тохх в кровать, но все было без успешно, старик хоть и был при смерти, берд придавал ему силы, все что были, все что еще оставались в этом бренном теле...
Старик замертво свалился на пол, а вместе и с ним сердце у мальчика так и ушло в пятки.
Он недолго стоял , а в голове всё стучало:
"Умер, он умер, вот так его жизнь закончилась... и все... Надо... надо позвать остальных... они должны узнать, что Ван Тохх умер..." - думал мальчик, мысли его путались, и он не в силах был пошевелиться.
Чуть погодя он неспешно сдернул одеяло с кровати и накинул его на тело умершего, оставив только голову не прикрытой. Не мог он этого сделать, словно, поставить жирную точку в жизни старика.
Хэа опустился на колени, и проведя еще по теплому лицу Ван Тохха рукой, закрыл полуоткрытые глаза.
И вдруг поток слез хлынул из глаз Хэа, мальчик закрыл свое лицо руками и горько заплакал, лишь тихонько всхлипывая, хватая воздух ртом, чтобы с новой силой разрозиться в плач.
Потихоньку с необузданным плачем, стали возникать мысли:
"Что же теперь будет... Ван Тохх умер... что будет с остальными... как же мальчишки без него... пропадут... он стал им как родной отец... даже в последние секунды жизни он думал о них, значит и старик мальчишек тоже очень любил... это было и по отношению к ним... точно они пропадут одни... дом заберут... их выгонят... и что будет... ничего хорошего... пропадут.... а все... из-за этого негодяя, если б он не пришел... нет... если б я не пришел, если б не встретил Джекки или прошел бы мимо, может Ван Тохх был бы и жив... или это Маго другого бы убила... надо... надо уходить, подальше от сюда, чтобы больше никто не пострадал и сказать кому-нибудь.
Хэа поднял голову и вытер, текущие по лицу слезы.
- Кто может об этом всем знать? - невольно взгляд упал на зеркало, Хэа увидел, себя: лицо красное, нос и глаза опухшие от слез.
- Призрак! Точно, он же везде может летать, он все знает... - Хэа подошел к зеркалу по ближе и вглядываясь в зеркало начал звать призрака:
- Пенгл... Пенгл Дроф ты здесь? Я хочу тебя спросить... это очень важно.. важно не только для меня, но и для остальных...

(NPC) Как и в прошлый раз зеркало затуманилось, стало матово-черным, словно большая ледяная глыба в безлунную ночь, и на ней проступили черты призрака.
Расцвеченный всеми оттенками серого, посланец Астаногора внимательно, словно узнавая, посмотрел на Хэа, затем, разомкнув уста, спросил:
- Звал ли ты меня, маленький Избранный, тревожащий мир призрачных слуг Тьмы?.. Зачем я тебе понадобился?.. Принял ли ты решение пройти со мною тайным путем зазеркалья или хочешь о чем-то спросить?.. Проси, говори - и дано тебе будет...

- Пенгл, правда что на окраине столице живет ужасная женщина, и она, эта - Маго Троктомортон, - каждое третье полнолуние приносит в жертву мальчика, дабы не умереть самой, а обменять, чтобы он умер вместо неё? И еще там живет доктор, что проводит у невиданные эксперименты. Это все правда?! - не теряя времени справишал Хэа.

- Это всё правда. Темные дела творятся в этом особняке, и все его стараются обходить стороной, ибо кто знает (а таких мало), - те бояться, а кто не знает - тот чувствует столько в нем зла, маленький Избранный. Невиданные создания выходят из этого дома, монстры и ходящие кошмары, на которые только способна фантазия Мавэтроша! - призрак негодующе покачал головой.
- Значит так все это и есть, и мне надо немедля уходить... - подумал в слух мальчик, а затем обратился к призраку: - Я уйду с тобой через зазеркалье, но перед этим я хотел попросить об одной услуге.

Призрак одобрительно кивнул головой.
- За моей спиной лежит труп. Труп человека, который умер по моей вине, и я так хочу все исправить, ведь все взаимосвязано, а без него, без этого человека могут погибнуть или сломать себе жизнь другие люди, а это будет слишком большая вина, и вряд ли я смогу простить себе... Можешь ли ты вернуть душу Ван Тохха обратно в тело, чтобы он жил?

(NPC) Пенгл Дроф задумался. С одной стороны, он был очень рад тому, что его миссия близка к завершению, и повелитель наградит его свободой, а может быть и воплощением в новое тело! Но с другой стороны, мальчик требует вернуть душу какого-то важного для него человека, Ван Тохха, в умершее тело. Астанагор приказал повиноваться Избраному, но не уточнил до каких пределов. А подобное действо черевато даже для бесплотных призраков...
Но награда... но риск... но свобода... но если появится не человек, а зомби... но что теряет сам Дроф? Как выйдет - так выйдет... всегда можно сказать: "Прости, я не некромант"...
И призрак решил рискнуть!
- Да будет так! Я постараюсь вернуть душу этого смертного в тело, занимаемое ею раньше, но заранее предупреждаю - это может быть опасно и привести к таким последствиям, что ты, маленький Избранный, можешь еще пожалеть о своей просьбе! Загляни в колодец, на самое дно души, спроси сердце и скажи - ты УВЕРЕН, что хочешь этого, несмотря на большой риск?!