пещера разбойников

Большая, погруженная в полумрак, образовавшаяся отчасти благодаря обвалам, отчасти размытию горной породы пещера была из тех, о которой с детства мечтает любой отшельник!
Но даже из них, пещера Диполуса была особо хороша, прежде всего тем, что здесь везде чувствовалась женская рука: стены были тщатекльно оттерты от паутины, совершенно не пахло гнилью (лишь легкий запах уборной показывал, что здесь все-таки живут), местами каменный пол был устлан коврами разного размера и расцветок, а ниши забраны занавесками...
Тем не менее, обитель разбойников - есть обитель разбойников. Хотя в пещере и было чисто, но по темным углам громоздился небрежно подметенный мусор, вдоль стен выстроились ряды пик, копий и рогатин; отдельно висели доспехи, собранные, что называется, "с бору по сосенке", оружие - когда хорошее и цельное, когда сломанное и ставшее просто хламом, а ковры шли вперемешку с грязными матрасами для спанья и всяким барахлом...

(NPC) Диполус ввел Аврелия в пещеру. Вместе они прошли по извилистому коридору, мимо обтрепанных шпалер и висящего оружия, поставленных одна на другую бочек, ящиков, - от маленьких до размером с гроб, - мимо ниш и как бы отдельных комнат...
Вокруг не было ни души. Либо все разбойники находились снаружи, либо (что казалось Аврелию намного вероятнее) спрятались здесь же, и толькуо ждут сигнала своего атамана. Но в глухом конце коридора особняком стояло каменное кресло, повернутое фасадом к пришедшим. На нем неподвижно и молчаливо сидела нарядно и одновременно мрачно одетая женщина, словно слепленная из алебастра. Даже на взгляд тяжелые, каменные руки были сложены на коленях, стопы находились тесно прижатые к другой, голова направлена строго прямо, губы стиснуты, осанка - неестественно прямая.
Фигура ничем не отличалась от мумии не так давно умершей красавицы, кроме…
Кроме своих живых глаз!
Аврелий пристально смотрел в далекие темные глаза, похожие на два кусочка темной бирюзы на этом алебастровом лице, но они были живыми, чувствующими и полными глубокой печали. В тишине пещеры эти глаза изучали некроманта, и тот чувствовал странную жалость, когда подумал о том, что разум за этими глазами уже погребены и сознают это, а перед ним не более чем продукт долгого умирания заживо…
- Я снова с тобой, милая, родная моя Аймо, - ласково произнес атаман, припав на одно колено и целуя мертвую руку женщины. - Моя Аймо, любовь, жизнь моя, прекраснейшая из женщин...
Затем Диполус обернулся к своему пленнику-гостю:
- Я обещал представить тебе свою проблему, тоску и безумие ученого разбойника? Смотри же, она перед тобой.
Это - моя жена Аймо. Она не-жива, но и не-мертва. Она словно застыла на полпути между обителями Жизни и Смерти.
Ради нее я начал учиться, собирать знания, которые, возможно, помогут оживить мою любовь, ту единственную, кого я люблю в этом мире больше самой жизни!
Возьмись за это, верни ее в мир живых, сделай это поскорее, ибо, несмотря на все мои старания, она разлагается, ты же видишь...
И в самом деле: алебастровое лицо несло на себе следы разложения, трупные пятна, проеденные червями дыры на щеках, а вокруг головы, гудя, вились мухи.
- Помоги мне, чародей! - Слова не имели звука, но слышались прямо в голове Аврелия. Он вздрогнул, внезапно ощутил тягу повернуться и бежать, но тут же обнаружил, некая сила, мягко и крадучись, как скользящая тень, уже вошли в него, и бежать было запрещено.
- Помоги несчастной женщине, - сказал немой голос внутри Аврелия. - Спаси меня, дай мне средство ожить, иначе я убью тебя сама, не дожидаясь мужа!..

"А хлама-то сколько! Нет бы, продать это все: он словно дракон все копит и копит. Неизвестно для чего..." - думал Некромант, идя за атамном все еще удерживая флакон в руках. Нет, если уж его убьют, то он унёсет с собой несколько душ.
Потом он увидел женщину. Сначала он подумал, что это статуя. Потом понял, что нет. Пускай все и строго, но жизнь в ней Некромант ощущал.
Аврелий сразу же догадался что с ней. Слов Дилопуса он уже не слушал, а стал обдумывать, что делать. Но в его голову резко ворвались слова Аймо. Для него это было, мягко говоря, неприятно.
- И нечего мне в голову лазить. Понял я все! - Буркнул Аврелий после чего обратился к Атману. - Вопрос первый - как это произошло? Вопрос номер два - откуда у неё знания как владеть магией Разума?

(NPC) Несколько минут ушло у Диполуса на безмолвный разговор с женой, после чего он кивнул ей и, еще раз поцеловав руку, начал говорить:
- Моя Аймо - не простая смертная женщина! Я собираю только самое лучшее: не золото и драгоценности, оружие и людишек, но и жен! Она - прирожденная волшебница, родившаяся в семье мага и аббатисы из Хьюторна, и с детства превосходно владеет очень многими магическими приемами...
- Ах, дорогой, - раздался в голове Аврелия нежно-жеманный голос живого трупа, - ты как всегда меня перехваливаешь...
Последовал образ "целующихся" голубков, но, видно, почувствовав, что телепатему принимают посторонние, Аймо умолкла, перед этим послав в сторону Аврелия ментальный удар, как если бы хлестнула по лицу гибким стэком!
Тем временем, атаман продолжал:
- Произошло же вот что: несколько недель назад, во время очередного налета на соседнее селение один из моих людей по прозвищу "Грязный Гарри" куда-то пропал. Он нашелся лишь через сутки, сильно хромавший и с каким-то костылем под мышкой...
У нас таков закон: никто не смеет утаивать награбленное! Когда налет закончен, всё сдается в общую казну, откуда каждый получает свою долю, и я тоже. Плохо придется тому несчастному скудоумному гаду, который хоть грош утаит от своих, хоть маленький камушек. Так что этот Гарри с его костылем мне сразу показался подозрительным! Спросил его по-свойски - он и запел о том, что, когда убивал хромого монаха (типа не мог тот убежать на одной ноге), проклял он Гарри: быть тебе хромым и вечно носить костыль! В тот же миг ему вроде как и свело ногу, да так жестко, что и не разгнуть, и всё такое...
Диполус криво усмехнулся, в глазах блеснуло злое торжество.
- Но меня-то на кривой козе не объедешь - я тут же смекнул что к чему. Позвал Перепелку, лекаря нашего, тот сразу раскусил гада: как Грязный не напрягал мышцы, как не тужился, а раскусил его "лепила". Оказалось, что Гарри подобрал где-то пустотелый посох и набил его монетами! Крыса позорная! Вот мы его, как крысу, в нужнике и утопили.
Атаман расхохотался, но тут же снова погрустнел.
- Однако же перед этим я отнял у него браслет-змею, талисман мерзавца. Уж больно он моей ненаглядной нравился, а Гарри никак не хотел его ни продать, ни подарить. Вот он...
И Диполус показал на руку своей жены-волшебницы.

Запястье Аймо оплела золотая змея, инкрустированная ониксами, окаймленная искусснейшим чернением, а таких тонких чеканных узоров Аврелий еще никогда в жизни не видел!
- Сам видишь, вещь цены немалой!.. Да оказалась она с проклятием... - Диполус горестно понурил голову: - Сам Гарри на такое не был способен, это точно. Он не то что колдовать - написать своего имени не мог, только отпечаток грязной пятерни ставил на своих вещах, что покрупнее. Что с простого вора взять, шваль он был необразованная, крысюк поганый! Но как-то ухитрялся носить змею сам - и ничего, а на Аймо пало проклятие. Стала она день от ото дня мертветь, каменеть, не могла ни слова сказать, ни пальцами пошевелить. Как я не бился, ни старался, кого только не звал к себе, какие только умные головы не отрубал - ничего не помогало...
- Не убивайся, любимый... - Снова раздался в голове Аврелия голос женщины. - Не трать понапрасну силы на горе и злобу. Это мне не поможет, зато вот он... - В сознании некроманта ясно выступил указывающий на него палец. - ...наверняка справится. Иначе вместо того, чтобы убиваться сам, ты убьешь его или я, как решим, дорогой мой дикарёночек...
Последние слова она словно промурлыкала, послав мужчинам образ облизывающейся кошки.