горная цепь

Северо-восточная часть горной цепи, протянувшеяся с севера на юг. Относительно не высокая, но вечные снега и льда, многочисленые расселины и овраги, регулярные обвалы и лавины делают это место непроходимым. Жизни, как растительной, так и животной здесь почти нет, лишь немногие существа, приспособленые к жизни под землей, могут обитать здесь. Упирается на севере в клык Мир-Нокт, а на юге в Мир-Кшас.

Вечные снега простирались до самого горизонта. Изредка виднелись проталины, в которыхз росли небольшие кустики, каким-то чудом умудрившиеся приспособиться к суровым условиям орчьих гор. Вся цепь была изрезана многочисленными оврагами и изредка вздымалась вверх холмами. Эта картина внушала спокойствие и умиротворение в сердце огромного орка, что шел по снегу, кутаясь в шерстяной плащ. Его капюшон покрывал слой снега. Также снег белел и на воротнике его плаща, но несмотря на это орк уверенно шел дальше.
Минуло полдня с тех пор как Зург - правая рука правителя орков покинул Оргин, где прибывал его хозяин и направился в горы с целью отдохнуть и подышать столь любимым им горным воздухом. За это время он изрядно отдалился от города. По пути его настиг сильный снегопад, окрасив его бурый плащ в белый цвет. Но снег вскоре прошел, и погода вновь стала ясной, солнце вовсю освещало белоснежные склоны гор.
Зург подошел к расщелине в скале. Внизу виднелась бурая почва, с изредка появляющимися белыми пятнами снега и зелеными редкой травы и кустарников. Орк откинул капюшон, стряхнув с него слой снега, и помотал гривой густых черных волос. Затем он начал осторожно карабкаться вниз по склону. Вся стена расщелины была покрыта многочисленными выступами и углублениями что позволяло Зургу весьма быстро ползти вниз. И вот, вскоре опасный склон был преодолен, и орк пройдя еще пару шагов уселся возле небольшого кустика, блестящего от инея.
Зург закрыл глаза и начал наслаждаться тишиной. В горах царила воистину благоговейная тишина, как будто горы - священный монастырь природы где запрещено шуметь, дабы не нарушить молитвы прихожан. Здесь полководец орков чувствовал себя умиротворенным. После многочисленных сражений, сопровождаемых звоном мечей, криками атакующих и воплями раненых благоговейная тишина гор кажется лучшей музыкой. Заслушавшись тишиной орк медленно опустился на землю и вскоре на него навалилась дремота.

(NPC) Старому, длинному и сухому, как жердь, унылому нищеброду кличке Шышкайло сегодня не везло; впрочем, невезение было его естественным состоянием в этой жизни. Но сегодня было что-то особенно плохо: с самого утра его пинали все кому не лень, а на завтрак дали только обглоданные кости, без мясных жилок и вкуснейшего мозга!
Шышкайло попробовал было повозмущаться, но получил за это только тумаки и, - избитый, голодный, жалкий, - уполз от гоготавших селян подальше в горный лес, где намеревался зализать синяки и ссадины, а то и найти что-то стоящее для обмена.
Ни для кого в округе не было секретом, что Шишкайло промышлял мелким воровством, при случае немилосердно обдирал трупы, распространял сплетни, подглядывал, высматривал и бродяжничал как и куда придется. Поэтому старика чурались, дружбу с ним не водили, кидались камнями вслед, обзывали обидными прозвищами, но тайком покупали ценности, вырванные с мясом из ушей, ноздрей и с пальцев покойников…
Ковыляя лесом, нищеброд-обдирала внимательно рассматривал придорожные кусты и деревья – кто знает, не найдутся ли грибы, ягоды или даже дохлая лиса, а то и сам бобер! За это можно было получить неплохой барыш, а уж если попадется труп, да еще с чем-то ценным, то уж царский ужин на чистой скатерти сам просится в рот!
Размечтавшись, Шишкайло и не заметил, как вожделенный труп сам нашелся, лёжа под деревьями на прогалине, в стороне от дороги. Правда, это скорее был не человек (и не женщина, что очень жаль – такие именно и носят всякие дорогие финтифлюшки!), а какой-то орк, хмурый даже в мертвом виде.
«Ай-яй-яй-яй-яй, - про себя посокрушался Шишкайло, - видать разбойнички нашалили… орчару – и того порешили, ироды… Но ничего-ничего, был мертвец, а пойдет мне на обедéц! Надо бы токма поперёд пощупать его, может, и не труп еще, мож живой…»
Старый нищий обошел коротышку вокруг, присматриваясь.
«Если и живой ишо, то я его и прибью. А ну-ктес…», - и Шишкайло несколько раз сильно ткнул своей клюкой под ребра найденышу…

Спал Зург без сновидений. Правда спокойный сон полководца орков длился недолго - кто-то несильно стукнул его чем то твердым по бронзовому панцырю под курткой.
Орк открыл глаза, и неуспев понять что произошло вскочил на ноги. Отработанным движением из-за спины вылетел огромный двусторонний топор, и лишь встав в боевую стойку Зург обнаружил что перед ним всего лишь жалкий старикашка, ростом едва ли достающий ему до груди. Опустив топор и злобно рыча орк вытянул вперед могучую руку, и схватив старика за горло сжал его своими похожими на большие сардельки пальцами. Затем Зург поднял нарушителя своего спокойствия над землей и прорычал:
- Зачем ты разбудил меня, человечишка? Жить чтоли надоело? Ну это легко можно исправить.
Другая рука орка сжимала топор, готовый снести голову человеку по желанию хозяина.

(NPC) - Охти мне! Охти мне, несчастному, сиротинушке беспросветному! - заголосил Шишкайло, с ужасом глядя выпученными глазами на такого «строптивого» покойника… - Маманька моя умерла, когда соску сосала, папанька – потомственный оскопец, сам я в людях с малолетства, ел недосыту, спал беспросыпу… ой, недосыпал то есть… Пожалей, добрый молодец, старичка, калику перехожаго, не убивай старого, немощного, больного Шишкайлушку! Я ведь тебе-то вреда-то не сделал, тако дело… отпусти душеньку на покаяние…
Старик голосил и голосил, вися на вытянутой руке орка, но даже не пытался вырваться, только смотрел на Зурга собачьими, полными слез глазами…

Зург усмехнулся остатками острых зубов. Кровожадность в нем сменилась на презрение и насмешку.
- Ну раз жизнь у тебя такая жестянка так может лишить тебя этой муки?
Орк взвесил в руке топор, будто примеряя его на удар.
- Так просто я тебя не отпущу. Ты нагло разбудил меня, и явно не с целью спросить как пройти в туалет.

(NPC)- Охти мне, не сумлевайся, ай барин, ай силён, ай како топориком-то махаться мастак! Ты токма не махайся больша, я скажу-скажу… - Шишкайло, наконец-то вырвался из лап орка, упал на землю и прикрыл ладонями голову… - Не казни ты мою головушку, барин-орк, не бей меня, не пинай, не пытай, пригожуся я тебе в деле, не сумлевайся, во как!

Зург рассмеялся оглушительным басовым смехом.
- Чем же ты мне пригодишся, человечишка? В бою как я вижу ты не силен, а в слугах я ненуждаюсь. Тебе еще повезло что я с тобой лясы точу - другой бы незадумываясь снес твою седую башку.
Орк с кровожадной улыбкой покосился на топор.
- А бронза просит крови.

(NPC) - А преклони ушко своё и слухай сюда… - полузашетал-полузастонал все еще не до конца в себя Шишкайло. - Много и много лет назад, когда я был молодым, здоровым и красивым, я горбатился на шахте… ежли память не отшибло… то… то… то… нумер три… не, четыре… не, все ж таки три, во! Это здеся, недалече. Так вот у там есть пещер много-премного, и во всех клады-кладенцы и сокровища сокровенные, однако же всё то – говно редко’е по сравнению с тем, что ты, барин, найдешь в пящере с зелеными текущими стенами. Тамо, посерёдке, значить, стоить голова синяго гобли’на! Первого из гобли’нов! Святыня ихняя, во как! Ежли исхитришься его стырить, то жаждащие его вернуть подземные гады за ценой ужо не постоят, не, не постоят…

- Гоблинов говоришь?
Зург разжал руку освободив старика из своей железной хватки, и задумчиво поскреб своб коротенькую бородку.
Орк слышал истории, что горы просто кишат гоблинами и прочими тварями. Многие отважные авантюристы закончили свою жизнь насаженными на короткие мечи мелких тварей. Все они искали несметные сокровища, награбленные гоблинами из орчьих поселений. Также в их норах было много полезной руды, особенно золотой.
Зург скрестил руки на груди и прорычал:
- Хорошо, человечишка - веди меня к ним!

(NPC) - Ох-ох-ох-ох-ох, барин-орк! Сжалься над стариком, меня на енто не тяни. Я, знашь ли ты, сознательный этот… как яго… ну, этот… ну, голова еловая - мозги пудовая… о, «противник насилия», - с комической серьезностью, по слогам произнес Шишкайло, - и ни об каких-таких войнах даже слыхом-слыхать не хочу. Я даж когда молодой да пригожий был, вечно от призывов линял, во как! А ежли какой мусор поганый начинал приставать да за шкирку хватать, тако я ему гутарил: «Делай, значь, любовь, - говорю, - не надо, значь, войны»
Затем Шишкайло затянул скороговоркой на одной жалобной ноте:
- Окороч говоря, я-то ваще к строевой-то не пригоднай… ноженьки не ходючие, рученьки не хватучие, головушка – слабонька… отпусти душеньку на покаяние, всё что мог – сказывал, истиный на том держу ответ-то, во как! Но с собой не бери, плохой из меня товарищек будет, во оно како! Пойду я своей дороженькою, а ты-то – своей, своей… - и сам начал тихонько отползать, пятясь задом, по-рачьи.

- Стояаааать! - Рявкнул Зург и гневно нахмурил брови.
Он подошел на шаг вперед к старику и присел на корточки перед ним.
- Хоть направление применое скажи, чтоб я зря не плутал...

(NPC) Новый приятель Шишкайлы так рявкнул, что под стариком от страха тут же образовалась лужа... Приближение же орочьей морды к своему лицу тоже не улучшило настроения старика, более того, почти совершенно отняло язык. Так что свои взгляды на это Шишкайло смог высказать лишь в таком виде:
- Ох-ыгры-хых-а-ня... аграыхых... ох-ох-ах-ух-ых, барин-орк! - Он трясся, как в лихорадке, в бесплотных попытках что-то сказать, строил рожи… Словом, не нужно было быть орком, чтобы понять - толку от Шишкайлы в таком состоянии не дождешься, а дорогу узнать все равно надо...

Зург вздохнул и пожал плечами.
- Ну чтож, прийдеться тебе немножко прогулятся.
С этими словами орк нагнулся, схватил дрожащего человека, и перекинув его через плече как мешок спросил:
- Ну, указывай, куда топать?

(NPC) Вися на плече у орка, Шишкайло от тряски пришел в себя и принялся даже, пусть слабым голоском, давать указания:
- Ох ты барин, барин мой, ох ты барин дорогой. Дорожка там не легкая, но ты пройдешь, ох и пройдешь... Ступай на север по западному краю горного края. Иди на восток, в северный проход между двумя горами. Иди вдоль северной горы и расчищай путь от тигров и лихих людишек. Затем иди на военный лагерь через самый северный вход, он охраняется, но ты сможешь убить их всех... ой-ой-ой... да не тряси ж меня так...

Зург кивал головой на фразы старика, а сам любовался спокойной природой гор.
Через некоторое время орк углубился в горы вплоть до их края, а затем повернул на восток. Солнце уже начинало клониться к закату, когда Зург со своей ношей добрался до северной горы. На небольшой поляне возле нее он обнаружил двух тигров. Звери не обратили на него внимания, ибо орк обошел их стороной. Он направился вдоль скалы, постоянно оглядываясь и прислушиваясь. Его рука лежала на обухе топора, который был готов вылететь из ножен в любую секунду.
Вскоре на узкой дорожке ему повстречался молодой белый саблезубый тигр. Зверь рычал, прижавшись к земле, готовый к смертоносному броску. Зург опустил человека на землю, а сам вытащил топор и встал в боевую стойку. Хищник прыгнул невероятно стремительно для его огромной туши, но орк встретил его своим топором. Взмах оружия, - и лезвие повстречалось с мордой хищника. Топор вошел в череп хищника, раздробив его морду пополам. Тело по инерции полетело вперед, и навалилось на орка. Зург поймал зверя, и скинув с себя, вытащил топор из его черепа.
- Юный еще, не понимает, что слишком слаб для меня...
Орк вытер топор о белоснежную шкуру зверя, и вновь взвалив старика на плечи направился вперед.

(NPC) Отдохнувший за время лежания на плече и набравшийся сил Шишкайло почти сразу же попросил спустить его на землю:
- Ноженьки надоть размять, барин... индысь и тябе тяжко меня тащить... не надо, я само пойду скока смогу, да... А здорово ты яго! Шварк - хрясть, шварк - хрясть! Ох и здорово ты яго! Ты такой сильный, барин, у тябя такие лапища и в них топорище! Охти, что за черт?.. - перебил Шишкайло сам себя, уставясь вперед.
На середине дороги под нависшими лапами елей стояли три больших снеговика, все в шапочках и шарфах, с камушками вместо глаз и морковками вместо носов. Один из них даже "курил" трубку, сделанную из кукурузной кочерыжки.
К сожалению Зург сразу не заметил их. Он не смог вовремя остановиться, и, хотя предпринял попытку, но смачно "впечатался" в одного из снеговиков!
Орк крякнул, когда от столкновения у него лязгнули зубы, а потом заругался увидев, что там, где был снеговик, теперь груда снега, окружающая груду камней, кусков дерева и какой-то гнутой металической дряни.
- Мать-перемать-перемать! - завопил Шишкайло, подбегая к Зургу. - Не ушиблись, барин? Ничего не выбили себе? И какой сукин кот, щучий сын понаставил этих поганых...
Однако, орк услышал раньше человека, что чьи-то ноги в стоптанных ботинках приземлились прямо за его спиной, и дал Шишкайло знак замолчать.
Старик обернулся и увидел фигуру в длинном драном коричневом пальто с надвинутым капюшоном. От одной ее руки к трем ветвям над дорогой тянулась веревка. В другой был зажат короткий, словно обрезанный, спаренный арбалет, недвусмусленно нацеленный Зургу в голову. Еще несколько фигур бежали из леса, окружая парочку искателей приключений.
- Ох, ай, ай-яй-яй-яй, да это ж разбойнички! - визгливо заныл Шишкайло, выпучив от ужаса глаза. - Они схватят нас и перережут нам глотки!

Орк кровожадно улыбнулся. Мало того что его как дикого зверя загнали в ловушку, так еще и убить хотят!
Недолго думая Зург вытащил из ножен свой топор. Человек выстрелил в голову орку, но Зург прикрыл голову топором; стрела отскочила от металлического лезвия, и упала в снег. Не давая времени для перезарядки, одним резким прыжком орк оказался рядом со стреляющим, и разрубил его своим топором. Противник неуспев даже понять что с ним произошло рухнул на снег, и окрасил его кровью.
Сзади приближался очередной противник, но Зург услышав его приближение взмахнул топором. Слабенький кинжал врага не смог выдержать удар могучим топором, и сталь вонзилась в плоть.
Затем морда Зурга повернулась к прочим врагам. Глаза полководца орков стали красными от ярости. Он зарычал свой боевой клич, который эхом отразился от скал, делая его громче и мощнее, ввергая противников в суеверный ужас перед демоном который вышел на охоту. Размахивая своим топором орк ринулся на врагов. Он громко ревел, оглушая и пугая людей, а его топор будто живя своей жизнью рубил врагов подобно тому, как рука разрубает воду. Снег окрасился багровой краской свежей крови. Зург впал в боевой раж, и горе было тому кто встал на его пути...

(NPC) Шишкайло как стоял, так и рухнул пластом на живот, закрыв голову обоими руками. Только услышав, что шум боя стих, он осмелился высунуть голову, подобно тому, как улитка высовывает рожки из своего "домика"...
- Ахти, барин орк! Ахти и силён, ахти и крепок! Ахти, как враженьков поклал, всех до одного! Ахти молодец! Охти, ахти! - минуту спустя ликовал старик, быстро и споро обшаривая трупы бандитов, вынимая из их карманов все нужное, обдирая носы, уши и пальцы от серег, браслетов и колец.
Зрелище было настолько мерзкое по меркам благородного орочьего войина, что Зург не сдержался, чтобы не сдеать своему спутнику замечания:
- Эй, ты, срамота голожопая, - проскрежетал орк, - вот объясни, зачем ты обшариваешь карманы да еще при этом пинаешь павших?
- Дык, ёлы-палы, так оно безопаснее, барин, - честно ответил Шишкайло, не отрываясь от своего дела.
Зург только сплюнул на снег и отошел в сторону, чтобы хоть не видеть этого мародерства...

Зург подошел к однгому из трупов, и вытер окровавленный топор о его плащ. Затем он осмотрел топор со всех сторон, и не найдя на нем особых повреждений спрятал в ножны.
Затем он посмотрел на красную линию заката. Вот-вот огненный глаз бога закроется, и в горах станет темно и холодно. Ночь - не его стихия. Ночью хорошо орудовать ворам, наемным убийцам и прочим нечистым на руку людям, для которых темное время суток подобно брату по клинку. Они бесшумно крадутся пока противник спит чтобы перерезать ему горло. Все это противило Зургу, который был сторонником честного поединка. Пусть хоть пятеро на одного, лишь бы по честному.
Зург повернулся к человеку:
- Заканчивай уже. Надо разбить лагерь на ночь где нибудь неподалеку, и утром выступить со свежими силами...

(NPC) - А это я щас, щас, барин, щас... щас... – засуетился Шишкайло. Ему очень-очень хотелось быть хоть чем-то полезным для своего "барина" - Не тревожтеся, сядитесь, я щас, я щас...
Шишкайло куда-то побежал за деревья, почти сразу вернулся - и вот уже почти целая осинка, высохшая, без листьев, невесть кем сломанная, - оказалась у ног орка.
Затем, попросив ненадолго топор, Шишкайло сноровисто нарубил сушняка, выбрал три небольшие жердочкит, соорудил очаг, разложил костерок, и, наконец, приладив котелок и подбросив в костер еще веток, старик достал из котомки жестяную банку, давно обесцвеченную, со стертым, невнятным рисунком, отсыпал чаю на ладонь, понюхал…
– Ахти, яко нектар, чистой водицы нектар... - потом сыпанул в воду, оттуда зашипело, будто не чай это был, а зелье какое-то колдовское… Вскоре получился чай, сваренный, будто суп, непрозрачный, черный, как безлунная ночь, хотя и духовитый.

Зург принял банку из рук человека, подозрительно посмотрел на нее, понюхал, и прорычал:
-Отведай-ка ты первым, человечишка. Меня столько раз пытались отравить, что я не доверяю никому.
Орк вернул банку старику, и уселся возле костра, прислонившись к какому-то пню, уставился на Шишкайло...

(NPC) - Ахти-охти, барин, чур меня, чур! - Всполошился Шишкайло. - Басс Несравненнейший, спящий на Священной горе, с вами! Нешто я - отравителю брат? Это ж мой чай, сам его пиу завсегда, так што никак не могёт он быть с отравой. чур меня и чур вас!
Шишкайло даже обиделся, по, повинуясьбезмолвному приказу-взглду орка, выпил большой глоток из банки.
- Видали, и не помер я вовсе, жив-живехонек, чаго и вам желаю! - с комичной серьезностью почти пропел он, потом сел, скрестив покрытые до пят сивой коростой босые ноги, немного угомонился, и принялся разливать раскаленную, ароматную прелесть по жестянным, с вычеканенными цветками кружкам: - Чаёк – дело святое, от него любая болесть сгибнет…

Орк улыбнулся, взял банку из рук старика, и влил горячую жидкость себе в горло одним глотком.
- С волками жить - по волчьи выть. Вообще неплохо бы найти мяса, а то как-то голодно. Не уходи от костра - заблудишся.
Зург поднялся, и направился в темную чащу. Он тихо крался. стараясь ненаступать на ветки и не шуметь, иначе легко спугнуть особо чуткого ночью зверя. По сравнению с эльфийскими разведчиками орк конечно был как слон в лавке фарфора, но для орка Зург двигался весьма быстро, ловко и бесшумно.
Наконец он разглядел в темноте силуэт зверя. Это был небольшой зайченок. Он прижимался к земле, выставиви уши торчком, и оглядываясь по сторонам изучая ночной лес. Орк поднял с земли камень, но в тот миг заяц его заметил и сорвался с места. Зург быстрым движением метнул камень, но тот просвистел над головой зайца. совершенно незадев его.
Орк сплюнул и продолжил исследовать лес. Но тут он услышал шуршание кустов за спиной. Зург оглянулся, и тут на него набросился какой то зверь. Тварь вцепилась орку в плече когтями и злобно зарычала. Зург быстро очухался от шока, и прежде чем клыки сомкнулись на его горле, он рванулся, и скинул зверя с себя. Затем уже орк набросился на него. Мощный кулак ударил в лоб зверю, и атакующий свалился на землю с переломленной шеей. Зург перевел дух, и изучил труп атакующего зверя. Это была довольно крупная самка рыси. которые обитают в этих лесах. Неопытный орк давно бы уже стал добычей этого зверя, но Зург оказался сильнее, отделавшись лишь парой шрамов на плечах оставленных ему на память о ночной стычке с дикой природой.
Орк взвалил тушу на спину и направился к костру, радуясь что он не ляжет спать голодным.

(NPC) - Ахти-охти, барин, радость-то, вот радость-то! Мясца приволок, мясца приволок барин! - Шишкайло, как не был уставшим, не мог сдержать радость! Он в этот момент больше всего напоминал пуделя, прыгающего вокруг хозяина, манящего и дразнящего собаку кусочком сахара. - Охти и хорошо-то как! И хорошо-то как! Сейчас-сейчас!
Шишкайло принялся бестолково и суетливо хозяйничать. Сначала он взялся за край расстелянного грязного платка, скорее похожего на плащ-палатку, дернул его и с дребезгом ссыпал все на траву. Затем Шишкайло выбил платок об ствол дерева, сбегал куда-то за кусты, принес две пригорошни каких-то полураздушенных ягод, потом снова скрылся и объявился на полянке с несколькими десятками тонкими палочками-шампурами. Затем он уселся по-турецки и, вытащив из рукава короткий, широкого лезвия нечищеный нож с костяной рукояткой, явно купленный на какой-то ярмарке у заезжих цыган. Опробовав его на ладони, Шишкайло остался доволен.
- Давайте, давайте его сюда, эту мяско, барин! Я живо настругаю с него шашлычков с ягодками спеленькими... - Подмигивая от нетерпения, неразборчиво пробормотал он, хватая своими длинными, загребущими руками тушу, заранее закатывая глаза от наслаждения...